Тюркские коллекции в Британской Библиотеке: тайна разгадки. Майкл Эрдман, турецкий и тюркский куратор, Британская библиотека

С 1753 года Британский музей и его преемники (Британская библиотека среди них) собирают книги на разных языках, в том числе и на турецком. Среди ранних тюркских предметов, приобретенных в Музее-библиотеке, была публикация 1730 года Ибрахима Мютеферрика "Тарих-и-Мишир-эль-Седид эль-Кадим". Библиотека содержит 11 различных наименований, выпускаемых Müteferrika, в которых представлено более двадцати томов. Они представляют исключительно ценные экземпляры коллекций Библиотеки: более 150 миллионов печатных и электронных книг, периодических изданий, рукописей, оценок, звуковых клипов, карт и других культурных продуктов.

В Британской библиотеке хранится более 20 000 предметов на тюркских языках. К ним относятся рукописи, печатные книги и периодические издания, газеты, брошюры, звукозаписи, веб-сайты и другие формы физического и цифрового выражения из тюркоязычных сообществ в Соединенном Королевстве и во всем мире. В то время как османская и современная турецкие страны составляют основную часть этих предметов, у нас есть коллекции на всех тюркских языках: от гагаузов и белорусских татар на западе, до якутов на востоке, от сибирских татар и хакас на севере до моголов Чагатая и Кашгаяна юге. Подавляющее большинство наших османских и чагатайских рукописей были приобретены либо в виде пожертвований, либо покупок в первой половине 20-го века, но наши коллекции книг и периодических изданий увеличиваются, благодаря постоянным приобретениям у поставщиков в тюркском мире.

Несмотря на энтузиазм, с которым мы стремимся развивать наши холдинги, финансовые и людские ресурсы препятствуют Библиотеке в том, чтобы сделать свои коллекции полностью доступными и, следовательно, полезными, более широким сообществам ученых и читателей в стране и за рубежом. Предметы были приобретены в разное время и по-разному и были подчинены очень различным стандартам каталогизации. Кроме того, некоторые предметы были сохранены в специальных коллекциях, на которые ссылаются кураторы в разных областях Библиотеки. В результате для каждого из элементов существуют очень разные записи каталога с различными уровнями детализации и метаданными, которые могут или не могут облегчить доступ к элементам читателями из англоязычного мира, а также извне.

Это отсутствие единообразия проявляется тремя различными способами: во-первых, система транслитерации не применялась равномерно; во-вторых, уровень детализации, добавленный к каждой записи в каталоге, был весьма разновидным и часто непоследовательным в его средствах категоризации предметов; и, наконец, отсутствие всеобъемлющего и унифицированного каталога увеличило время, необходимое любому пользователю – будь то внутреннему или внешнему по отношению к Библиотеке, чтобы изучить всю полноту наших запасов. В дальнейшем, я подробно рассмотрю каждую из этих трех тем, чтобы подчеркнуть трудности, с которыми сталкиваются кураторские сотрудники в нашей библиотеке, и решения, принятые для преодоления этих препятствий.

Технические требования к транслитерации

История письма в тюркском мире действительно разнообразная. До начала 20-го века подавляющее большинство тюркских литераторов и книжников использовали персо-арабский шрифт для записи своих текстов. Разумеется, меньшинства, в которых использовались другие системы письменности – армяно-турецкий, караманлитический, татарский алфавит Илминского, рунический и ивритский караим – одни из наиболее распространенных примеров, но подавляющее большинство тюркских текстов из этого периода приходит к нам в привычных формах Османской империи и Чагатая. В XX веке тюркские народы и те, кто доминировал над ними, экспериментировали с рядом различных сценариев реформ: латинизация в Турции и Советском Союзе, использование кириллицы после 1936 года, традиционный персо-арабский сценарий в Иране и упрощенные или измененные персо-арабские сценарии в Синьцзяне и по всей Евразии. В конце концов, латынь недолго держалась в Турции и кириллице в Советском Союзе, но не раньше, чем сотни этих произведений были созданы в этих короткоживущих сценариях, доступных современникам авторов, но в значительной степени непроницаемых для тех, кто следовал за ними.

Для каталогизаторов современных тюркских изданий и рукописей современные латинские и кириллические орфографии оказались весьма поддающимися использованию стандартных транслитерационных систем, таких как предложенные Библиотекой Конгресса. Однако более ранние работы вызвали значительные проблемы, поскольку не существовало консенсуса относительно средств для воспроизведения названий и имен авторов в латинских символах. Для Османской империи и Чагатая можно просто следовать транслитерации, используемой арабистами и персидцами, но это создает две конкретные проблемы. Во-первых, Персо-арабский шрифт никогда не был предназначен для точного отображения османских турецких или чагатайских фонетических структур, и, таким образом, транслитерация его на латынь часто маскирует уникальную природу Османского и Чагатайского языков, деформируя названия произведений и имена авторов. Вторая проблема, однако, также возникла в современный день, чему способствовала демократизация использования библиотеки и Интернета. Эта проблема связана с взаимоотношениями современных тюркских колонистов и старых сценариев.

Тот факт, что арабский и персидский языки по-прежнему использует персо-арабский шрифт, создает огромные преимущества для современных пользователей библиотеки, которые ищут транслитерированные названия арабских и персидских произведений. Предполагаемые учеными системы транслитерации, действительно эрудированной и не совсем простой для неспециализированных пользователей. Однако говорящие на персидском и арабском языках всегда могут полагаться на исходные названия сценариев, чтобы найти работы, не прибегая к транслитерации. Таких преимуществ для тюркских ораторов нет, кроме тех, кто получил образование в Уйгуре. Те тюркские ораторы, которые могли бы читать персидско-арабские сюжетные элементы – уже меньшинство населения – ни в коем случае не способны печатать в сценариях, делая как транслитерацию, так и исходные названия сценариев работ, непроницаемых для неспециализированных читателей, а предметы в наших коллекциях не открываемы.

Британской библиотеке не чужды эти вопросы, но у нее также есть проблемы, уникальные для своей собственной истории каталогизации. В частности, отсутствие всеобъемлющего и последовательного руководства по транслитерации неславянских кириллических текстов в 1980-х и 90-х годах привело к тому, что эти предметы были каталогизированы в соответствии с турецкой орфографией. Каталогизаторы создали тысячи записей, которые теперь полностью непознаваемы для тех, кто знаком с современными орфографиями, используемыми в Азербайджане, Туркменистане и Узбекистане, или теми, кто устраивает систему транслитерации Библиотеки Конгресса. Эта проблема особенно ярко выражена в предметах, выпущенных в несуществующем едином латинском алфавите 1920-х и 30-х годов, который включает графемы, не имеющие общего обращения. Каталогизаторы не пытались создать оригинальную каталогизацию скриптов, а транслитерированные названия часто встречаются в макетах турецкой орфографии, которая не полностью отражает фонологические и морфологические особенности участвующих языков.

Как же тогда Британская библиотека попыталась исправить эту ситуацию? За последние несколько лет сочетание усилий как персонала кураторов, так и метаданных привело к внедрению новых систем. Эти проблемы устраняют проблемные области в два разных этапа: во-первых, устраняя вариации; во-вторых, путем преодоления разрыва между требованиями библиотечных наук и ожиданиями пользователей, независимо от их происхождения. Для решения первой проблемы транслитерация Библиотеки Конгресса теперь используется для всех живых сценариев в сочетании с оригинальной каталогизацией скриптов. Поэтому в книгах кириллицы из Узбекистана, например, теперь есть записи в каталоге, в которых представлены оригинальные названия и названия кириллицы, а также транслитерация Библиотеки Конгресса. В тех случаях, когда книги публикуются в современных латинских сценариях, таких как узбекский, туркменский или азербайджанский, используется только оригинальный сценарий, избегая громоздкой и часто запутанной системы транслитерации. Такие правила исправляют подавляющее большинство проблем транслитерации в коллекции.

Второй шаг, который несколько более спорный, помогает решить сложную проблему учета наших предыдущих коллекций. Здесь, существует ли система транслитерации Библиотеки Конгресса или нет, названия транслитерируются в орфографию языка, наиболее тесно связанного с языком оригинальной работы, если этот язык использует латинский скрипт. Таким образом, названия произведений на арабском языке помещены у современных узбеков. Для языков, которые не используют латинский алфавит, названия арабского алфавита транслитерируются в соответствии с схемой арабской транслитерации Библиотеки Конгресса и затем сопровождаются транслитерациями в современные кириллические орфографии. Это облегчает их открытие докладчиками современных языков. Все записи сопровождаются названиями и авторами в оригинальном сценарии, выполняя требование каталогизации как можно ближе к оригинальной работе. Тогда татарское издание 1925 года будет иметь три титула в одной записи: оригинальный арабский-сценарий; латинскую транслитерацию; и транслитерацию современных татар.

Специфичность объекта

Это, конечно, предполагает, что пользователи ищут заголовки или авторы, а не книги по определенной теме. Из обильных анекдотических доказательств мы знаем, что это, как правило, не так. Читатели с большей вероятностью подходят к каталогу, ищущему конкретный предмет, а не конкретную книгу или писателя. В этом случае вопрос о том, как книги классифицируются в соответствии с их содержанием, является исключительно важным. Британская библиотека, как библиотека законодательных депозитов Соединенного Королевства, содержит сборники публикаций по головокружительному множеству тем. Тем не менее, о таком широком спектре интереса нельзя сказать о зарубежных коллекциях, где мы обычно стремимся собирать предметы литературы, биографии и гуманитарные и социальные науки. Чистые и физические науки фактически остаются в наших англоязычных коллекциях. Кураторов просят построить свои коллекции таким образом, чтобы они отражали социальную, культурную и политическую динамику в странах, где говорят языки, за которые они несут ответственность.

В случае тюркских языков большое внимание уделяется конкретным темам для конкретных языков. Например, для османского и анатолийского турецких языков, религиозная (исламская), традиционная поэзия и прозаическая литература, исторические рассказы и народная культура были основой для политики приобретения предыдущих кураторов. В отличие от центрально- азиатских, сибирских и кавказских языков, обменные программы с советскими национальными библиотеками были основными источниками материала и поэтому решения были до селекторов в Советском Союзе, а не в Лондоне. Здесь основное внимание уделялось аналитическим работам из социальных наук, библиографии, словарей и лингвистических произведений, и исторических рассказов о советском государстве. Материалы из Синьцзяна, Балканов, Кипра и диаспор были исключительно сложными источниками и, таким образом, были в основном собраны за счет пожертвований, а не покупок или обменов.

Сегодня быстрое продвижение Интернет-торговли произвело революцию в процессе приобретения для всех кураторов в Британской библиотеке. Появление веб-сайтов, таких как Пандора и Эрен, позволяют куратору просматривать доступные названия издателем, субъектом или автором, а также приобретать и отправлять их с минимальными затратами. Аналогичным образом, рост связей между тюркскими издателями из бывшего Советского Союза и западными фирмами открыл обширные новые области культурного производства, которые ранее недоступны библиотекам в англо-американском мире. В результате Британская библиотека в последнее время стремилась значительно расширить свои тюркские коллекции, получив новые названия по множеству тем, включая современную литературу и поэзию, женские проблемы, публикации меньшинств, окружающую среду, социальную историю и этнографию. Мы также попытались увеличить наши запасы региональной литературы, тем самым отражая огромное разнообразие культурного и лингвистического производства в таких обширных странах, как Турция, Казахстан, Узбекистан и Россия. Но как именно мы гарантируем, что такие названия будут доступны для наших читателей и для более широкого мира?

Для многих из названий, приобретенных Британской библиотекой, нет никакой степени регистрации каталогов в таких сервисах, как OCLC, что подразумевает, что наши кураторские сотрудники первыми создали запись, доступную для более широкого потребления в англоязычных библиотеках. По этой причине мы требуем добавления тематических заголовков ко всем вновь созданным записям. Эти тематические рубрики приходят к нам из органов Библиотеки Конгресса, гарантируя, что они являются едиными для не только нашего учреждения, но и всех институтов в англо-американском мире, которые также используют тематические рубрики. Каталогизаторам предлагается поставлять три, четыре или пять сложных тематических рубрик, чтобы предоставить пользователям несколько точек входа в элементы наших коллекций. Иногда решения о предметах могут быть трудными, поскольку авторы редко стремятся следовать за Библиотекой Конгресса при создании своих произведений. В этих случаях каталогизаторы прибегают к каталогам национальных библиотек по всему тюркскому миру и Европе, используя возможности Интернета для обеспечения глобального единообразия и взаимодействуя с культурой каталогизации неанглоязычных учреждений.

Этот процесс прост для новых приобретений, для существующих коллекций библиотеки, многие из которых размещены в оффшорном хранилище в Йоркшире, в двух часах езды к северу от Лондона. Многие из этих предметов учитываются только в наших карточных каталогах, которые содержат скудную информацию о предметах. Для этих элементов каталогизатор, который вводит свои данные в наш компьютеризированный каталог, должен опираться на разрозненные источники информации: библиографию, описания на карточках, записи OCLC и информацию, содержащуюся в каталогах тюркских национальных библиотек. Иногда даже эти источники не могут предоставить достаточную информацию о содержании конкретной работы. В этих случаях сам элемент вызывается из хранилища и каталогизирован полностью заново, как если бы это было новое приобретение. Этот процесс является трудоемким и медленным. Тем не менее мы по-прежнему привержены этому, поскольку это единственное средство, которое мы имеем для обеспечения расширенного доступа к нашим коллекциям и дальнейшего использования наших тюркских книг, периодических изданий и рукописей.

Каталог Хаос

Конечно, эта головоломка не существует из-за отсутствия политики в одиночку. Скорее, переход от ручной каталогизации к компьютерной каталогизации в 1990-х годах привел к огромным изменениям в том, как мы учитывали названия, имена и предметы. Это также означало, что мы неожиданно оказались с несколькими различными механизмами каталогизации, среди которых существовала только частичная совместимость. Самые ранние формы каталогов существовали как регистры регистрации: записки, сделанные хранителями книг и рукописей как предметы, были депонированы в Британском музее. В 1888 году Чарльз Риу создал полный каталог тюркских рукописей музея, разделенных по предмету, языку, автору и шельфам. Каталог Rieu остается самым полным из руководств по тюркским коллекциям рукописей библиотеки на сегодняшний день, хотя были предприняты различные усилия для создания собственных ручных списков и каталогов. Многие из тюркских рукописей библиотеки полностью не каталогизированы, что позволяет нам полагаться на основную информацию, представленную в регистрационных регистрах, все из которых представлены в наших читальных залах для использования читателями.

Тюркские книги и периодические издания библиотеки немного улучшились. Для многих наших ранних печатных материалов регистрационные регистры по-прежнему являются важным источником библиографической информации. Другие были перерегистрированы в более поздних системах, гарантируя наличие вторичной или третичной записи, часто в форме, к которой могут обращаться читатели. Однако в течение 70-х и 80-х годов были предприняты согласованные усилия по созданию карточного каталога, который будет организован в соответствии с языком, названием, автором и предметами. Эти карты были созданы с использованием различных механизмов транслитерации. Хотя они не имеют единообразия в своих описаниях коллекций Британской библиотеки, они тем не менее предоставляют нам несколько всеобъемлющий обзор коллекций вплоть до начала 1990-х годов, когда была введена компьютеризированная каталогизация. В 1980-х и 1990-х годах библиотека выпустила ряд ручных инструментов из этих материалов, по большей части, однако, читатели должны были использовать карточные каталоги. С внедрением различных компьютеризированных систем каталогизации книг и периодических изданий, а также рукописей каталоги карточек были отменены, но не было сделано попыток ввести эти предметы в компьютеризированную базу данных. Результатом является множество разных каталогов, содержащих разрозненные элементы, с небольшим количеством перекрестных ссылок.

В течение последних нескольких лет Британская библиотека стремилась решить эти проблемы с помощью ряда инновационных подходов. Акцент был сделан на создании одного всеобъемлющего каталога как печатных книг, так и периодических изданий, управляемых с помощью программного обеспечения, известного как ALEPH. Чтобы ускорить этот процесс, библиотека открыла возможность для краткосрочных стажировок, обычно укомплектованных студентами, для заполнения лингвистических пробелов в пуле постоянных сотрудников. Такие стажировки являются симбиотическими: они позволяют Библиотеке гарантировать, что существующие каталоги карточек и бумаги на небольших языках могут быть введены в компьютеризированный каталог, а также предоставит студентам и молодым специалистам возможность узнать о наших коллекциях и о работе в библиотеке. Подобные стажировки привели к тому, что к 2016 году в наш цифровой каталог было добавлено почти 1500 наименований на османском, современном турецком, казахском, узбекском, туркменском, азербайджанском и других тюркских языках, что значительно облегчило отставание от каталогизированных или плохо каталогизированных работ. В дополнение к этому, в конце 2018 года Библиотека будет приветствовать коллегу из Чивенинга, ориентированного исключительно на его ранние тюркские периодические издания. Этот сотрудник будет помогать кураторской команде библиотеки в введении расширенных библиографических данных об авторах и сведениях о публикации ранних тюркских периодических изданий со всей Евразии. Таким образом, мы надеемся продолжить оцифровку нашего каталога, а также подчеркнуть богатую историю тюркского издательского и интеллектуального творчества, как показано в наших коллекциях.

Вывод

Со времени своего создания в Британском музее в 1753 году, Британская библиотека давно столкнулась с проблемой учета текстов на множестве языков и сценариев. Технологические изменения привели к новым средствам каталогизации, а также новым способам получения материалов для фондов Библиотеки. В тюркской коллекции такие изменения не всегда облегчали жизнь читателям или кураторам. В трех конкретных областях возникли значительные проблемы: транслитерация, комплексное описание и создание полного каталога. С решимостью и новым упором на единообразие и доступ пользователей, мы постепенно революционизируем то, как мы учитываем наши тюркские манускрипты и печатные предметы. Мы надеемся, что это наступит, когда мы достигнем новых планов эффективности, и что вскоре мы сможем довести увлекательный мир интеллектуального творчества тюркского языка до широкой британской общественности.

Источники:

"Центрально-азиатские тюркские коллекции", Британская библиотека, последний раз был получен 2 ноября 2017 года, https://www.bl.uk/collection-guides?subject=central%20asia.

Список турецких периодических изданий (Лондон: Британская библиотека, 1993).

ж. INFOLIB, №4, 2017г.

Информационно-библиотечный вестник Национальной библиотеки Узбекистана им. А.Навои