Вот и пробил день и час – от нас ушел Иосиф Кобзон… Поверить в этот горестный факт почти невозможно.
В таких случаях и в такие моменты в мыслях людей раздается немой возглас осознания: «огромный и мощный пласт эпохи откололся и ушел в историю». И в этом не столь уж оригинальном ощущении разума и душ – на деле скрыто нечто большее, чем простая оценка горестного события, чем глубокая скорбь, саднящая души уже сама по себе.
Очень и очень немногим людям особых дарований доводятся почти единичное право и статус – оказаться не только «властителями дум», не только носителями неустанного труда собственной души и таланта, не только
нести всем нам добрые и возвышенные чувства – но и навсегда слиться со страной, историей и с людьми, - да и, пожалуй, - со всем необъятным миром. Да еще в бурных изменениях века, когда сменяются государственные уклады, идейный строй, психологии, устремленности душ. Когда и каждому «рядовому» члену общества весьма непросто разобраться во всех этих мутациях и определиться в выборе «тропы».А художнику-созидателю многократно сложнее не впасть в пресловутую «лжеобщедоступность», не стать одним из множествнастырно гремящих, но – безликих «псевдокумиров», утративших главные цели и смысл своего творчества и осознание своего места среди мира людей.
До времени сдержим обобщения – и обратимся к картинам «сада воспоминаний». Граница между пятидесятыми и шестидесятыми. Иосиф Кобзон… Улыбчивый обаятельный юноша, имя которого поначалу не всеми и запоминается – поет нам о некоторых, совершенно новых для привычного восприятия вещах. «А у нас во дворе…»… «И опять во дворе…»… О ранимой поэзии первого чувства. О романтике родных сознанию представителей старшего поколения ДВОРОВ – особых пространств, в которых в невероятном сближении живут люди. Целые поколения сменяются в этих дворах – а неизменным остается главное – человечность, свет души, умение удивиться нераспознанной ранее красотеобаяния Женственности. Да, прекрасная песенная лирика прежних лет уже жила, воззвав к приходу в жизнь истинных шедевров – но от творчества Аркадия Островского, юной Александры Пахмутовой, АрноБабаджаняна, уже восходящего тогда Микаэла Таривердиева веяло чем-то иным, еще нераспознанным. И требовался исполнитель совершенно нового толка, чтобы это воплотить. Вспомним, сколь задущевной, бережно сохраняющей сокровенные тайны духа, совсем не настырно – «орущей» была эстрадная песня тех лет. Майя Кристаллинская, Гелена Великанова, юная Эдита Пьеха…
И – неразрывно слитый с ними, но и неповторимо особый Иосиф Кобзон, сумевший без преувеличений СПЕТЬ ВСЕ ПО-СВОЕМУ!
Несмотря на ощутимое влияние идеодогических «пожеланий» - эстрада становилась совершенно иной. Она перестала быть или «только» патриотической, или – «сугубо лирической». Как и в формирующемся разнообразии драматургии кино – все чувства в ней обретали многоцветность и многокрасочность. Наряду со всеми своими яркими коллегами – и совершенно отличаясь от них, Иосиф Давидович Кобзон занял свою, ни с кем не делимую нишу в этой блестящей гамме исполнительских красок и черт.
Как и во всякой яркой индивидуальности, трудно опознать, что же именно в его творческом облике позволяло убеждающе верно и исповедальноискренне исполнять самый разнообразный репертуар. Голос? Да – тембр Кобзона исключительно индивидуален, его голос богат оттенками и интонационным многообразием. Степень его осмысления содержаний разных песен глубинна и неизменно велика. Но, наверное, не менее ценно в его творческой палитре стремление «нести» драматургию любой песни на уровне тончайшей доверительности, поистине – из души певца – в души слушателей. Кобзон пел неисчислимое количество самых разнообразных песен, как и вновь созданных в его эпоху (и во многих случаях будучи Первым исполнителем!), так и шедевров и забытых песен минувших лет. Он пел про любовь – и ненависть, про радость – и горе, про праздники – и горькие тризны, про торжество Любви – и тяжести измен и предательства. Он воспевал покорения космоса, он адресовал свой талант истинному мужеству и героизму, он устремлял порывы своей души к тончайшим нюансам человеческих чувств. И во всем этом он был и разным, и единым.Разным в выборе средств и палитре красок, единым – в стремлении раскрыть гармонию и красоту мира и места Человека в нем…И в песнях, и в жизни Певец остался верен Родине, красоты которой он раскрывал людям.
Он пел о Войне и Мире. И война в его осмыслении в своем любом виде представала парадоксальным, трагическим вместилищем ломок устоев человечности, величайшей трагедией обвала Гармонии. Да, он воспевал мужество и героизм, устремленность к победе – но и с неменьшей силой осознавал, насколько жестоко война, вынужденная необходимость убивать – оставляет неизгладимые пятна на душах любого своего участника. И стоит осмыслить, что в понятие Мира Иосиф Кобзон неизменно вкладывал не только понятную и прямую суть значения этого слова, но и его всеобъемлющий толстовский смысл. Ведь мы почти забыли о том, что по авторскому замыслу название романа-эпопеи великого Л.Н.Толстого писалось в прежней орфографии не так, как мы читаем сегодня, а следующим образом: «Война и мiръ». А слово «мiръ», написанное через «i» (в отличии от слова с написанием через «и»!) – означало во времена «двойной» орфографии этого понятия именно «мир как сообщество людей». Вспомним пословицу «на миру и смерть красна!» Наберусь смелости утверждать, что именно в этом смысле понимал термин «мир» Иосиф Кобзон – и душа его находилась в неизменной озабоченности дисгармонией современного мира,раздоров обществ и общности людей. Всем, что конфликтует не только с гармонией мира души человека, но и с исконным смыслом его существования на земле.
Перебирая как листы блокнота многочисленные «станции и полустанки» жизни и творчества Певца, особо остановлюсь вот на каком моменте биографии Иосифа Давидовича. Когда волею судеб – и режиссера Татьяны Лиозновой! – он был приглашен на запись знаменитых таривердиевских шедевров к фильму «Семнадцать мгновений весны» - свершился один из этапныхи определяющих моментов. Сделав первые пробные записи замечательных «Секунд…» и «Я прошу, хоть ненадолго…» - талантливейший и опытнейший певец не сразу осознал суть совершенно нового смысла этих песен М.Таривердиева и Р.Рождественского. В них впервые за всю историю отечественного кинематографа и песенного творчества была вскрыта трагическая сущность служения Родине в непостижимо сложных и непредсказуемых обстоятельствах труда разведчика. И потому в этих песнях не могло быть и тени громкой пафосности – они необычайно просты, доверительны. Удивительны они еще и тем, что с неимоверной правдой раскрывают работу мысли и чувств, сомнения, надежды, отчаяния и секунды просветлений. И после первых проб незабвенная Т.Лиознова сказала: «Иосиф, я Вас прошу – спойте это так, чтобы в этом было ПОМЕНЬШЕ КОБЗОНА, ПОБОЛЬШЕ ТОГО, О ЧЕМ ВЫ ПОЕТЕ!». Иосиф Давидович (в благом отличии от очень многих своих коллег!) не только не обиделся, - а начал вдумчиво искать совершенно новые краски и штрихи. И осознав главное – пришел к хорошо знаемому и чтимому всеми нами великому результату труда души и таланта.
Он пел для людей всю свою мощную и насыщенную жизнь. Он объездил многие станы, республики, исколесил почти все пространство бывшего СССР, выступал далеко за его пределами. В тяжкую эпоху афганской войны Иосиф Кобзон ПЕРВЫМ выступал на передовой перед нашими воинами в одной из самых опасных точек. Неисчислимо количество его официальных званий и наград. Но как в официальном, так и в особом, демократическом «секторе» своего признания он остается истинно НАРОДНЫМ АРТИСТОМ, сумевшим выразить главные черты портрета своей эпохи – и нести людям радость.
Человек особо утонченного юмора, он ценил остроумие даже в свой адрес. Когда В.И.Гафт среди своих блестящих эпиграмм написал строки о том, что:
«Нельзя остановить бегущего бизона, нельзя остановить поющего Кобзона!» - прочитавший их Иосиф Давидович рассмеялся и сказал: «Спасибо, Валя – я возьму эти стихи как свой жизненный девиз!». И по сути всем своим творчеством остался верен этому неукротимому устремлению.
С особым удовольствием отмечу, что нити судеб связали Иосифа Кобзона и с нашей благодатной землей. В грозные годы войны он, еще весьма юный – прожил здесь в эвакуации, как и многие другие замечательные люди, заботливо встреченные узбекистанцами в час общенародной беды. Он часто ездил к нам на гастроли, радуя ташкентцев своим искусством – и только в период недавнего десятилетия по не вполне объяснимым причинам кем-то был назван «невъездным»…
Как и все яркие личности, он был время от времени окружен ореолом недосказанности и слухов, как и все реальные люди, он, вне сомнения, нес в своей натуре неизбежный для смертного комплекс противоречий. Но куда важней и весомее его истинное устремление помогать людям – и в творчестве, и в жизненных перипетиях. Друзья не без оснований называли Иосифа Давидовича «скорой помощью». Нет числа тем, кому он деятельно помог и в творческом пути, и в решении многих жизненных проблем.
Астрономы говорят, что когда гаснет очень яркая звезда – ее свет еще лолгое время несется в пространстве и улавливается теми, кому он нужен и важен. Я уверен, что все то необозримое и разнообразное, что привнес людям за 60(!!!) лет своего творчества Иосиф Давидович Кобзон – не только навсегда останется востребованным, но и определит некий эталон высшего уровня в творчестве и служении людям. И еще одна важнейшая деталь – Иосиф Кобзон НИКОГДА НЕ ПЕЛ ПОД ФОНОГРАММУ! Такого в его судьбе и творчестве просто представить было невозможно – и многим своим ученикам и последователям он неукоснительно завещал право звучания ЖИВОГО ГОЛОСА.
«Я люблю тебя, жизнь! И надеюсь, что это взаимно!» - неоднократно пел Кобзон с различных сцен. И он воистину любил жизнь – даже в тяжелейшие последние двенадцать лет, в изнуряющей борьбе с роковым недугом – Иосиф Кобзон не мог не петь для людей о свете жизни, и о великом праве человека на нее, о необходимости ценить этот высший дар, и беречь мир на Земле. Не имог не помогать ближним в их трудностях и перипетиях – и нес Радость.
Во имя Жизни…
…Иосиф Кобзон ушел от нас.
Иосиф Кобзон навсегда остается с нами – верный любви к Жизни, к песне и – к людям…
Андрей СЛОНИМ,
Режиссер-постановщик ГАБТ имени А.НАВОИ,
Заслуженный деятель искусств Узбекистана
