Вспоминая народную артистку Узбекистана Людмилу Грязнову . Занавес закрывается, чтобы снова открыться…

Те, кто когда-либо бывали за кулисами старого здания русского Академического театра Узбекистана, наверняка проходили мимо гримерной, что располагалась на первом этаже, сразу же у входных дверей. На ней висела табличка "народная артистка Узбекистана Людмила Грязнова". Это была маленькая уютная комнатка, которая служила актрисе своеобразным островком, где она оставалась наедине с собой, со своими мыслями, сомнениями, тревогой, беспокойством, печалью и радостью, надеждой и верой. Здесь она гримировалась, готовясь к очередному спектаклю, одевалась, преображалась, перевоплощалась в тот или иной образ. Здесь актриса проводила долгие часы в раздумьях над ролями, сосредотачивалась и внутренне собиралась перед репетициями и выходом на сцену. "В том, что я сейчас, вот здесь пытаюсь говорить об актерской профессии, нет претензии мастера или человека, претендующего на анализ. Только моя беспредельная, незыблемая любовь к театру в целом и моей профессии, горячее стремление разобраться, собственное моё любопытство к заманчивой тайне театра и то наслаждение, которое я испытываю при этом анализе, дает мне право, толкает меня к этим размышлениям. Лично я ощущаю себя по-настоящему счастливой в день премьеры. Вот уже к концу идет спектакль, сказана последняя реплика. Закрывается занавес, чтобы снова открыться. И вот в это мгновение, когда раздаются аплодисменты, понимаю сразу – удалась или не удалась роль. Именно тогда остро ощущаю себя актрисой. И приходят минуты удивительно светлые, радостные, которые окупают всю мучительную работу над ролью. Ради этих минут стоит жить".

Её приход в ташкентский театр в 1971 году был подобен ослепительной молнии, гулкому раскатистому грому. Она, буквально, ворвалась порывом свежего, бодрящего ветра в жизнь театра. Взбудоражила и всколыхнула его подмостки своей творческой энергией, неиссякаемой силой воли, оптимизмом. Она ломала стереотипы своим профессионализмом, умением работать и творчески мыслить. Её первое появление на сцене театра в роли Бланш Дюбуа в спектакле "Трамвай "Желание" Т. Уильямса, сразу же привлекло внимание публики. Она сумела увлечь зрителя не только редкостным сочетанием красоты и сценического обаяния, но, прежде всего, силой своего таланта, врожденного артистизма. Эмоциональность и искренность актрисы в этой роли были настолько велики, что не позволяли уловить дистанцию между ней и её героиней. Казалось, что она полностью отдается стихии образа, сжигает себя в переживаниях героини. Но между тем Людмила Николаевна обладала той высокой мерой профессионализма, когда вдохновение подчиняется жесткой дисциплине и выверенному мастерству. Потому и на сотом спектакле актриса всех поражала щедрой актерской самоотдачей и также властвовала над зрительным залом, как на премьере.

"Если кто-то из служителей актерского цеха скажет, что его судьба сложилась легко и безоблачно, не верьте ему. Так, если и бывает, то в исключительных случаях. Актерский труд – это бесконечные сомнения, теснящие ежеминутно твой мозг, душу. Это бесконечные страдания, муки от неудовлетворенности собой, тем, что ты делаешь. Творчество сложнейший процесс, результат которого рождение нечто нового неповторимого, уникального. А в основе этого процесса – труд и еще раз труд, полная самоотдача избранному делу, фанатичная любовь к нему". Так говорила Людмила Николаевна в одном из многочисленных своих интервью. А на вопрос: "Как и почему вы решили стать актрисой?" Кратко отвечала: "Не представляла себя никем другим".

Да, она действительно была рождена актрисой, обладала какой-то тайной притягательной силой, которая исходила из доброго вдумчивого взгляда зелено-синих манящих глаз, из мягких грациозных движений легких, удивительно пластичных рук, неповторимой осанки, чарующего жеста и бесконечно обаятельной улыбки. В театре в неё были влюблены все, даже те, кто втайне завидовал её красоте и таланту. Смотреть на неё было истинным наслаждением. Она была не просто красива, она обладала незаурядным умом, богатой внутренней культурой, остроумием. Любила поэзию, зачитывалась Б. Пастернаком, а Ф. Достоевского и А. Чехова считала самыми театральными писателями, тонкими знатоками "жизни человеческого духа". Всегда была в курсе событий, которые происходили в мире театра, литературы, кино. Обладала безупречным вкусом и любила всегда модно и красиво одеваться.

Открытый, искренний, чуть лукавый взгляд располагал и притягивал к себе, а внутренняя свобода, простота общения, помогала собеседнику раскрепоститься и быть самим собой. Завидное умением вести разговор, помогал ей свободно и легко поддерживать любую беседу официального, делового или личного характера. Главное, она умела внимательно слушать и никогда не перебивала речь собеседника ни словом, ни жестом. И в этом не было и намека на превосходство или снобизм. Сама же она говорила всегда по существу, умно и страстно. "Есть у Шарля Дюллена – реформатора французского театра очень интересное высказывание. Смысл его в том, что театр полон тайн. А актер имеет единственныq шанс проникнуть в эти тайны – сердцем. Только сердцем. Меньше всего критическим разумом. Только сердцем создается все настоящее в искусстве. Ни хороший вкус, ни профессионализм, ни владение тайнами актерского ремесла – ничто не сможет скрыть от зрителя пустоты души. Мудрость сердца – без этого нет настоящего актера".

Если заглянуть в автобиографию Людмилы Николаевны, которая умещается в одну страничку, то за ней откроется целая жизнь, не столь долгая, всего 51 год, но вместившая в себя судьбу женщины, матери, актрисы. Родилась Грязнова 16 ноября 1939 года в городе Кагане Бухарской области. Отец её служил в армии дирижером военного оркестра. После демобилизации семья уехала в Волгоград. Театр начался в её жизни очень рано с впечатлений детства, которое прошло в театральной семье, где все "болели" искусством. Истоками любви к актерской профессии стало отношение к театру отца, отношения бескорыстного, самоотверженного служения музе театра. Он долгие годы был заведующим музыкальной частью волгоградского театра и понятно, жил целиком его жизнью. И этой жизнью, теми же ритмами – от одной театральной премьеры до другой и жила семья. Вечер за вечером она просиживала в оркестровой яме театра, "владениях" отца, и слушала спектакли. И надо сказать, что эти вечера подарили ей незабываемые минуты счастливых потрясений, наслаждения прекрасным. Тогда, наверное, и родилась эта тяга к театру, которая потом переросла в настоящую любовь. После окончания студии поначалу она выступала в амплуа молодой инженю. Потом был Воронежский театр, но там скорее были подступы к творчеству, чем серьезная напряженная актерская работа.

Предугадать будущее сложно. Но в 1965 году судьба свела её с талантливым режиссером, педагогом Петром Монастырским. И вскоре они уезжают в Куйбышев, где начинают работать в драматическом театре. Именно там для неё начинается серьезное творчество, становление её как актрисы. Новый творческий виток в судьбе оборачивается периодом "обретения самой себя". В ней раскрываются все новые грани её актерского дарования. Природа органично соединила в ней великолепные внешние данные, выразительную пластичность и музыкальность с необыкновенным богатством внутреннего духовного мира. Её исполнительское мастерство вбирает в себя искусство психологического плана с безупречной формой школы представления. "Актерская профессия необыкновенная потому, что она не дает опыта. Сколько своих ролей, сыгранных на профессиональной сцене, я могла бы назвать первыми, но для меня точкой отсчета является роль Гелены в спектакле "Варшавская мелодия" Л. Зорина. Все, сыгранные потом, после этой роли, так или иначе связаны с этим образом". После Гелены Грязнова сыграла Комиссара в "Оптимистической трагедии" Вс. Вишневского, Клеопатру в "Цезаре и Клеопатра" Б. Шоу, Марию Стюарт в одноименной трагедии Ф. Шиллера, Настасью Филипповну в спектакле "Идиот" по роману Ф. Достоевского. Все эти образы объединяла тема - "бремя страстей человеческих". Это были женщины, чьи души находились в крайних состояниях, это были натуры страстные, неординарные, страдающие, любящие, готовые на жертвы во имя любви, добра и красоты. В эти годы она играет много, разно, талантливо. Гастролирует по стране и за рубежом. И везде покоряет зрителя своим мастерством, актерской заразительностью, сценическим обаянием. Её партнером по сцене все чаще становится молодой, статный и многообещающий актер Валерий Никитин. Вспыхивает роман, но тогда ни он, ни она не думали, что это может перерасти в сильное и серьезное чувство.

В 1971 году Грязнову приглашают в Ташкент, и она неожиданно для всех дает согласие и вместе с В. Никитиным покидает Куйбышев. Истинных причин её ухода не знает никто. Можно догадываться, высказывая те или иные предположения. Но одно очевидно. В её актерской судьбе заканчивался период "накопления" и наступала пора зрелости. Круто изменится и её личная жизнь, она станет женой Валерия. И вскоре у них родится сын Василий, с которым будут связаны трепетные, счастливые, незабываемые моменты в её жизни. Василий не пойдет по стопам родителей. Окончив факультет журналистики ТашГу, он уедет работать в Волгоград.

Свыше 30 различных ролей в современном и классическом репертуаре сыграет актриса на сцене ташкентского драматического театра. С одинаковой отдачей и мастерством она будет играть своих современниц и героинь прошлых времен. Её таланту станут подвластны роли любых жанров - от ироничной комедии до трагифарса. Среди них Лидия Чебоксарова в спектакле "Бешеные деньги" А. Островского, шекспировская Леди Макбет, чеховские Аркадина в "Чайке", Раневская в "Вишневом саде", Рэтчел в инсценировке "Полет над гнездом кукушки" Д. Вассермана, Марта в "Кто боится Вирджинии Вульф" Э. Олби, Элионор в "Лев зимой" Д. Голдмэна. "Как я работаю над ролью? Все начинается с пьесы. Это толчок для размышления над ролью. Среди актеров бытует даже такая теория – теория "чистого листа", то есть, актер начинает работу, ничего не зная, заранее о ней. Только на репетиции и начинается осознание им всех возможных ходов. Для меня подобное невозможно. Я всегда стараюсь определить собственную позицию. А для этого ищу в окружающих, читаю литературу, затем проверяю через себя, и тогда это чужое становится моим. Очень люблю искать нужное мне в литературе. Согласитесь, что сцена все предельно обнажает. Не только и не столько внешние данные актера, сколько его личность, его душу. Актерское творчество тем и трудно, тем и прекрасно, что актер удивительным образом переплавляет все даже боль своего сердца, потрясения и озарения в искусство. Сколько раз я убеждаюсь, что зрителям мало знать то, что доносит им сюжет пьесы. Им надо знать многое о личности актера, о его судьбе, что он любит, чему поклоняется, что ненавидит. Работа над ролью индивидуальна. Одна из больших трудностей нашей профессии необходимость психологической перестройки. Представьте себе, что вечером я должна играть Бланш в "Трамвае "Желание". Настраиваю себя на такой душевный пепел, скепсис, безнадежность. А в этот день утром я репетирую Ирину в комедии "Родственники" Э. Брагинского и Э. Рязанова человека внутренне озаренного, светлого, чистого. И я мучительно ищу пути к своей Ирине, перестраивая и ломая все в себе. Такая перестройка тяжела, нет слов. Легко ли жить в таком эмоциональном постоянном напряжении? Конечно, нет".

Но она жила в этом эмоциональном постоянном напряжении. И умела оставаться, несмотря ни на что, самой собой. Работа над ролью шла постоянно – на репетициях, на улице, дома, везде. Когда она была увлечена ролью, то для неё уже не существовала никакая другая жизнь. А день, когда вечером шел спектакль "Трамвай "Желание" был мучителен для неё. Он начинался с чувства беспокойства. Она должна была сосредоточиться. "Сосредоточенность – первая предпосылка творчества для меня". И, действительно, перед спектаклем к актрисе могли войти только гример и костюмер. Это потом после окончания спектакля заходили друзья, почитатели её таланта, чтобы подарить цветы и высказать слова благодарности и восхищения мастерским исполнением роли. Надолго запомнилась фраза, произнесенная как-то Людмилой Николаевной после спектакля: "В нашем деле нельзя понравиться однажды. Нужно уметь побеждать каждый день. Зритель ждет новых работ, нового качества, поиска новых красок в воплощении образа".

Но, пожалуй, самое главное, за какую бы роль не бралась Людмила Николаевна, она влюблялась в свою героиню, была одержима ею, до предела сосредоточена на раскрытии характера. Её волновало, буквально, все – от внешнего рисунка до внутреннего состояния. Актриса была щепетильна к костюму своих героинь. Долго и кропотливо искала, каким он должен быть. Принималось во внимание – цвет, фактура ткани, форма, стиль, покрой. В костюме не должно было быть ни одной лишней детали, Выверялась каждая мелочь вплоть до цвета сумки, перчаток, шляпки. Костюм, грим, прическа были не просто производными, они помогали создавать определенное самочувствие, настроение, которыми жила её героиня. Только в одном костюме Зои Денисовны Пельц в спектакле "Зойкина квартира" М. Булгакова актриса так и не появилась на сцене. Она умерла в онкологической клинике в ночь на 1 июня 1991 года, не дожив полгода до 52 лет. Людмиле Николаевне выпала на долю трудная и мятежная судьба актрисы, полная триумфа и утрат, глубоких потрясений и успеха, радости и печали, восторга и душевной боли, веры, надежды и отчаяния, понимания неизбежности своего конца. В дневнике актрисы находишь щемящие душу слова: "В моей жизни нет ничего стабильного, раз навсегда установленного, незыблемого. Счастье и несчастье соседствует в моей жизни наиболее контрастно. Моя судьба в какой-то мере является доказательством того, что все зависит от человека. Конечно, есть и случайности и невезения, но есть закономерность, зависящая только от характера человека. Надо жить. Не переставать трудиться, думать, уметь видеть человека изнутри и, конечно, стремиться к пониманию неоднозначных проблем бытия. Незыблема на этом свете для меня лишь моя любовь к театру. И я счастлива тем, что мои желания и мой долг совпадают".

Несмотря на болезнь, жизненные невзгоды Людмила Николаевна никогда не падала духом, а продолжала трудиться, репетировала до последних дней, играла в спектаклях, участвовала в телевизионных и радиопередачах. "Люблю путешествовать, фантазировать, общаться, наблюдать. Вообще жить!". В одной из последних передач на радио прозвучало в её исполнении четверостишье народного писателя Узбекистана Тураба Тулы:

"Чего желаешь ты – меня Мечта спросила, Светясь передо мной, как чистая звезда. Хоть песнею одной, правдивой и красивой, В народной памяти остаться навсегда!"

И она осталась в памяти и сердцах зрителей, которых она покорила своим искусством. Её яркий талант и её сценические образы стали не только достоянием истории русского драматического театра Узбекистана. В одной из телевизионных передач, посвященных памяти актрисы, художественный руководитель театра "Ильхом" Марк Вайль, осуществивший с Людмилой Грязновой ряд интересных и значительных спектаклей, сказал: "Мы как-то стесняемся при жизни определять кумиров, их истинный масштаб. Нам кажется, что все звезды где-то там, за пределами Ташкента. Это не так. Без сомнения Людмила Николаевна Грязнова эта актриса звездная, без сомнения в иной системе ценностей она могла бы иметь невероятную карьеру". Всю свою жизнь, свой талант актриса отдала служению искусству театра, желая взамен лишь любовь и почитание публики. Вот и сейчас, я как будто слышу её голос: "Если все начать сначала? Боюсь, что все бы повторилось снова…".

16 ноября народной артистке Узбекистана Людмиле Николаевне Грязновой исполнилось бы 70 лет. 22 ноября Академический русский драматический театр Узбекистана проводит вечер памяти этого замечательного мастера сцены и посвящает спектакль "Бешеные деньги", в котором когда-то эта замечательная актриса блистала и покоряла публику своим талантом.

доктор искусствоведения

Туляходжаева Мухаббат Турабовна