Праздник музыки: Заключительный концерт французской весны в Узбекистане

С 11 по 30 апреля Государственная консерватория Узбекистана выступила посредником франко-узбекского культурного диалога, организовав Фестиваль французской музыки. Это знаковое событие, объединившее музыкантов обеих стран, было инициировано историческим соглашением о стратегическом партнёрстве между Узбекистаном и Францией, заключённым в марте текущего года. Совместную декларацию об этом подписали в Париже президенты Узбекистана и Франции Шавкат Мирзиёев и Эммануэль Макрон. Фестиваль стал символом укрепления их отношений, открыв новую страницу в культурном обмене между двумя странами. Заключительный концерт, прозвучавший на днях на сцене Большого зала консерватории, стал не просто финальным аккордом, но и эмоциональным апофеозом, коснувшимся сердец даже тех, кто далёк от мира классической музыки.

Учитывая масштаб последнего фестивального вечера, невозможно не восхититься исполнителями, чьё мастерство создало на сцене атмосферу подлинного волшебства, даруя слушателям возможность прикоснуться к высокому искусству. Фундаментом этой музыкальной феерии стал Государственный симфонический оркестр Узбекистана, с которым в гармоничном единстве блистали сводный хор (Студенческий хор Государственной консерватории Узбекистана и хор при Государственном симфоническом оркестре Узбекистана – руководитель доцент Юлдуз Хуснитдинова), а также профессор Эльмира Миркасымова, покорившая публику виртуозным владением фортепиано. Управлял всем музыкальным действом художественный руководитель и главный дирижёр коллектива, Народный артист Республики Узбекистан Камолиддин Уринбаев. Ведущей этого масштабного события стала Заслуженный работник культуры Республики Узбекистан, профессор Инесса Гульзарова.

Концерт начался с вступительного слова Инессы Гульзаровой, которую музыканты, с особым трепетом, именуют «талисманом на удачу», в силу установившейся корреляции между её участием и успехом мероприятия. Отмечу, данное утверждение имеет под собой объективные основания: уже с первых минут музыковед Гульзарова покорила аудиторию своим блистательным артистизмом и отточенным мастерством слова. Для обозначения основной идеи концерта ведущая пригласила на сцену посла Франции, госпожу Орелию Бушез, чьё выступление лаконично отразило значимость фестиваля и сожаление о его завершении. Речь мадам Бушез сопровождалась поразительной тишиной в зале, свидетельствующей о глубине и важности момента для присутствующих. Было очевидно, с каким трепетным ожиданием публика предвкушала появление дирижёра, чей выход должен был ознаменовать начало музыкального представления. Чтобы понять, чего же так ждала публика, необходимо отметить программу фестивального вечера, построенную на контрастах и богатой палитре музыкальных красок: от мечтательных «Ноктюрнов» Клода Дебюсси до виртуозного Концерта №2 для фортепиано с оркестром Камиля Сен-Санса и чувственной лирики Второй сюиты из балета «Дафнис и Хлоя» Мориса Равеля.

Предваряя первый номер программы, обратимся к триптиху Клода Дебюсси – «Ноктюрнам», где заглавие, скорее, отсылает к световым ощущениям, нежели к жанровой форме. Открывает цикл «Облака», вдохновлённые, по признанию композитора, созерцанием плывущих над парижским мостом облаков и этюдами британского художника Уильяма Тёрнера. Дебюсси трактует «Облака», как «картину неподвижного неба с медленно и меланхолически проходящими облаками, уплывающими в серой агонии, нежно оттенённой белым светом». Выдержанный в пастельных тонах, ноктюрн являет собой образец импрессионистской эстетики, где первостепенное значение приобретает достижение мягкости и воздушного оркестрового звучания на piano, дабы передать ощущение бескрайнего небосвода и плавного движения облаков. Богатая тембровая палитра арфы, английского рожка, флейты и кларнета способствует созданию этой иллюзии. Несомненно, потребовались значительные усилия для достижения подобного невесомого звучания на протяжении всей пьесы, где финал, подобно растворяющимся в небе облакам, исчезает в бескрайнем пространстве.

За воздушной негой «Облаков» следует живой, «огненный» ноктюрн – «Празднества». Иной характер, иная манера – здесь необходимо передать жанрово-бытовую специфику танцевальности. «Празднества», по словам Дебюсси, – это «движение, пляшущий ритм атмосферы с взрывами внезапного света, это также эпизод шествия... проходящего сквозь праздник и сливающегося с ним, но фон остаётся все время – это праздник... это смешение музыки со светящейся пылью, составляющее часть общего ритма». Оркестр под чутким управлением Камолиддина Уринбаева прекрасно передал пружинистость триольной ритмической фигурацию тарантеллы, мастерски выявляя контраст между частями. Уже в «Празднествах» вступают струнные и более весомые инструменты – тубы, тромбоны, литавры и другие идиофоны, исполнители которых безупречно передали маршевость ноктюрна, всецело контролируя звукоизвлечение.

Минуя репризу, народные увеселения «Празднеств» сменяется на плавную, мистическую стихию воды в последнем номере – «Сирены». «Это море и его бесчисленные ритмы, – поясняет сам композитор, – затем посреди волн, посеребрённых луной, возникает, рассыпается смехом и затихает таинственное пение сирен». Оркестр мастерски передал тончайшие нюансы импрессионистской партитуры, создавав атмосферу таинственности и волшебства. Особую изюминку исполнению придал женский хор, расположившийся не на сцене, а в зрительном зале, что добавило акустической оригинальности и усилило эффект присутствия, погружая слушателей в мифологический мир опасной красоты. Солирующие инструменты духовой группы словно рисовали картины морских пейзажей, передавая то игривое сверкание волн, то зловещую глубину морской пучины. Дебюсси, как всегда, продемонстрировал своё гениальное владение тембром и гармонией, а Государственный симфонический оркестр, ставший его чутким проводником в мир звуковых образов, создал незабываемое впечатление. Как только отзвучали последние «волны», зал, затаив дыхание, замер в трепетном ожидании до тех пор, пока дирижёр не опустил руки, и только после этого публика разразилась овациями, выражая неподдельный восторг чудесному исполнению.

Представляя следующий номер программы, Инесса Гульзарова лаконично обрисовала исторический контекст создания Второго фортепианного концерта Камиля Сен-Санса. Как оказалось, импульсом к написанию этого произведения послужила тесная творческая дружба композитора с Антоном Рубинштейном, с которым Сен-Санс неоднократно сотрудничал, выступая в качестве дирижёра. Музыканты решили поменяться амплуа: Сен-Санс занял место солиста, а Рубинштейн встал за дирижёрский пульт. Этот опус был написан в рекордно сжатые сроки – всего за семнадцать дней, что, к сожалению, не могло не сказаться на премьерном исполнении, однако не воспрепятствовало его дальнейшей популярности. Ведущая тонко подметила композиционную особенность концерта – его драматургию, начинающуюся со скорбного вступления и развивающегося драматического накала, за которым следует не привычное Adagio, а скерцо – «шутка» во второй части. Подобный художественный приём раскрывает своеобразие музыкального мышления Сен-Санса. А финал, выдержанный в ритме тарантеллы, перекликается с «Празднествами» Дебюсси, где в разработке композитор не удержался от «шутки»: на хоральное звучание духовых наслаиваются жизнерадостные трели и акценты, а следующие за этим октавы и аккорды фортепиано напоминают удары колокола – духовное и мирское оказываются неразрывно слитными. Говоря о концерте в целом, примечательно сочетание в нём аллюзий на органные сочинения Баха во вступлении, темы Форе в основной партии и арии Фигаро Россини в финале. Также, французский маэстро продемонстрировал блестящую технику и мастерское взаимодействие с оркестром, что искусно воплотила на сцене Эльмира Миркасымова – лауреат престижных международных конкурсов, профессор, снискавшая мировое признание как выдающаяся пианистка и талантливый педагог. Будучи выпускницей РСМШ им. В. Успенского (класс почётного   профессора Т.А. Попович) и Московской консерватории им. П.И. Чайковского (класс профессора Э.К. Вирсаладзе), она превосходно овладела искусством владения инструментом. Заключительный фестивальный вечер стал очередным подтверждением высокого мастерства исполнительницы. Её интерпретация, глубокое постижение образов композитора в сочетании с истинно французской элегантностью сотворили подлинную сценическую магию. Музыканты в гармоничном единстве выразили всю глубину и красоту этого шедевра. Их вдохновенный диалог, полный экспрессии и тончайших нюансов, держал слушателей в непрерывном напряжении, подчёркивая концептуальную целостность концерта. Выступление стало подлинным триумфом, продемонстрировав выдающийся артистизм и профессиональную зрелость солистки с оркестром.

После блистательного исполнения Эльмиры Миркасымовой публика, затаив дыхание, предвкушала финальный аккорд вечера – Вторую оркестровую сюиту из балета «Дафнис и Хлоя» Мориса Равеля. Немного предыстории этого шедевра и влиянии «Русских сезонов» Дягилева на французскую культуру. В мае 1909 года Париж был покорён выступлениями петербургских и московских балетных артистов, а уже в следующем году труппа Дягилева, поразила французов совершенно новой эстетикой спектакля. При этом высочайшему хореографическому и художественному уровню постановок редко соответствовало музыкальное оформление, которое часто представляло собой коллаж из фрагментов сочинений разных авторов. Именно поэтому Дягилев инициировал заказы на оригинальные балеты как русским, так и французским композиторам. Среди этих авторов был и Морис Равель. А его балет «Дафнис и Хлоя», по мнению одного из парижских критиков, оказался «самым совершенным и поэтичным произведением из поставленных труппой Сергея Дягилева».

Ну а теперь об исполнении Второй сюиты, которой оркестр под управлением маэстро Уринбаева погрузил слушателей в мир античной Греции, продемонстрировав исключительное мастерство в передаче изысканной звуковой палитры Равеля. Так, «Рассвет» буквально заворожил своей импрессионистической прозрачностью. Его тема, исполненная в низком регистре, обрела глубину и таинственность, а пасторальные мотивы, сотканные голосами флейт-пикколо и кларнетов-пикколо, прозвучали с кристальной ясностью. В «Пантомиме» особенно впечатлила искусная игра деревянных духовых, деликатно передавших историю Пана и Сиринкс, трансформируя мотив Пана от приглушенно-загадочного к нежно-лирическому. Кульминацией стал «Общий танец», где оркестровые вариации на ритмический рисунок в размере 5/4 прозвучали с невероятной динамической энергией, а лирическая тема Хлои у скрипок, наполнила зал нежным звучанием, создав эффектный контраст с драматичным звучанием темы «Дракона», исполненной фаготами, валторнами и виолончелями. Несмотря на то, что хор, расположившись в глубине сцены, несколько терялся в общем звучании, его лепта в создании мистической атмосферы была неоспорима, а интерпретация этого опуса под управлением Камолиддина Уринбаева стала настоящим откровением красоты бессмертного шедевра Равеля.

В итоге зал взорвался продолжительными овациями, утопая в восторженных возгласах «Браво» и «Бис». Аплодисменты долго не стихали, поэтому оркестр, хор и маэстро Уринбаев исполнили с сентиментальной нежностью изысканную «Павану» Габриэля Форе, словно сотканную из лунного света и тихой грусти, ставшую истинным апофеозом концерта. Безусловно, этот вечер оставил в сердцах слушателей неизгладимый след прекрасного, став подлинным воплощением настоящего праздника высокой музыки.

 Мафтуна Багирова, студентка

Государственной консерватории Узбекистана