Мы освещаем новости культуры Узбекистана: театр, кино, музыка, история, литература, просвещение и многое другое. |
|
|
15.10.2013 / 10:53:20
14 октября – День памяти Александра ФайнбергаНа Боткинском кладбище в Ташкенте с отличительной стелой в центре в память о погибших воинах во Вторую мировую войну никогда не бывает многолюдно, а уж, тем более, в будний день – понедельник, как сегодня. Недалеко от центральных чугунных ворот похоронена Татьяна Есенина (1918-1993) – ссыльная дочь поэта, для многих в Средней Азии в течение полувека остававшаяся «неким нежным вдохновляющим русским отсветом далеких рязанских есенинских берез» (А. Устименко). Одна из них, уже совсем осыпавшаяся, от лёгкого дуновения азиатского ветра скорбно шевелит голыми ветками над её могилой Рядом с ней на «соседней улице», если идти прямо к стеле и обойти её слева или справа, – могилка Александра Файнберга. Простой земляной холмик, над ним прибита к железной ограде мемориальная доска из чёрного мрамора, в правом углу с гравированным изображением знакомого лица и со скромной надписью: «Александр Файнберг. Народный поэт Узбекистана, кинодраматург (02 11 1939-14 10 09)». Молодой развесистый карагач охраняет прах поэта и защишает его своей могучей кроной зимой от дождя и снега, а летом от палящих солнечных лучей, как в стихах его ближайшего друга А. Арипова в переводе А. Файнберга. Говорят, у Файнберга были со стихами, а значит, и с переводами из узбекской поэзии, свои живые личностные отношения, быть может, поэтому они отзывались мистической благодарностью: «Вначале было Слово, и Слово было Бог, а Бог – это Любовь»: «Иду к ручью, устав от неудач. Здесь сегодня много свежих осенних букетов в пластиковых баклашках из-под пива и минеральной воды. Многие сюда пришли до начала рабочего дня, другие ещё придут после рабочей смены – группами, семьями и в одиночку, чтобы отдать дань памяти кумиру нашей молодости и безвозрастной зрелости. Над могильным холмиком, украшенном цветами, медленно горит свеча, словно чудом материализованная из его стихов: «Не всё пропало, коль в ночи Стояло солнечное утро. Ошалелые от изобилия нектара осенние пчёлы весело жужжали, собирая пыльцу с «чёрных» бархатистых роз, жёлтых хризантем и белых астр, благословляя жизнь. Где-то рядом с нами по эту сторону разделённого Всевышним невидимой границей бытия и небытия над своей смертью шутил Александр Файнберг: «С пустою переметною сумой Мы пришли сюда с молодым поэтом из Чирчика Александром Евсеевым. На деревянной скамейке в глубокой задумчивости сидел человек средних лет. Мы познакомились. Это был инженер-химик Валерий Александрович Свистунов, когда-то работавший на заводе «Медис», а сейчас в Сергели на предприятии «Авиатрейк», выпускающем одноразовые медицинские приборы, включая капельницы. Дети войны - они с А. Файнбергом были почти ровесники, с разницей в один год, - поэтому с первой заочной встречи Валера понял своего будущего друга с полуслова и в дальнейшем очень дорожил этой дружбой. Случайные люди не встречаются в мемориальных местах и не суесловят – они исповедуются здесь. В.А. Свистунов рассказал, как они познакомились с А. Файнбергом и как развивалась их многолетняя дружба. В начале 70-х годов Валерий оказался в клинике «Мать и дитя». Когда дело пошло на поправку, он взял из больничной библиотеки первый сборник тогда ещё мало известного поэта «Велотреки» и не мог от него оторваться. Перед выпиской с величайшим сожалением книгу он сдал обратно в библиотеку, но уже не мог жить и дышать без стихов А. Файнберга. Через знакомых узнал телефон ташкентского поэта, позвонил, признался в любви к его творчеству – растроганный А. Файнберг подарил ему новую книгу стихов «Прииск». С тех пор они часто виделись и общались, Валерий-технарь, прежде никогда не признававший ничьей поэзии, заболел стихами своего нового друга: он стал стихоманом. Однажды по долгу службы уехал в длительную командировку, вернулся в октябре 2009 года, позвонил домой А.Файнбергу и узнал от Инны Глебовны, вдовы поэта, что Александр Аркадьевич скончался. С тех пор он приходит сюда на кладбище поговорить со своим другом по душам о том, что свербит на сердце и не даёт успокоиться четвёртый год подряд. Об этом он прочитал стихи собственного сочинения нам и своему большому другу, ушедшему Поэту: «Такой, брат, расклад, что под занавес жизни Четыре года, как ушёл Поэт. Здесь многолетний холмик из земли - Ты людям всё, что можно, отдавал. Стихи, поэмы, рубаи и вольные сонеты Но ты в сердцах у нас всегда живёшь, Исповедь души не обсуждают – её принимают и отвечают ей взаимностью – доверием на доверие. Александр Евсеев прочитал своё посвящение А. Файнбергу. В этот же день он позвонил мне по телефону и сказал, что ему показалось, что его любимый Поэт его услышал: Ушёл поэт Октябрьский день: все вроде как обычно, Ушел Поэт, ушла Эпоха, Личность. В необычном букете среди нежных нездешних ромашек необычного бело-сиреневого цвета мы обнаружили ещё одно послание - Тамары Курдиной. Она обращалась к Поэту как к живому: «Родная моя душа, Александр Аркадьевич! Вот и наступила осень – твоё любимое время года – ты даже родился и ушёл осенью, и каждое твоё третье стихотворение – об осени. Последнее время я больна осенью и тобой. Твой посмертный двухтомник есть у меня. Когда он у меня в руках – это удивительно, такая иллюзия твоего присутствия: твой голос, твоё дыхание – когда-то ты мне по телефону читал свои стихи. Это что-то похожее ощущение… Спасибо тебе за то, что ты был в моей жизни. Ты настоящий. Ты великий в своей человеческой простоте. Я могу теперь тебе всё это сказать, потому что мне уже недолго осталось. Хожу по улицам и люблю их до слёз – прощаюсь. И жду момента, когда я скажу тебе: «Здравствуй, любимый Поэт!». Мне осталось присоединиться ко всем пришедшим и ещё не дошедшим досюда к месту захоронения Александра Аркадьевича Файнберга паломникам. Я дописала на свободном краю «листа с неровными краями», аккуратно завёрнутом в прозрачный целлофановый файл: «Поэты не только приходят – они остаются». Гуарик Багдасарова
|
|