"Ладонью не заслонить солнца": 110 –летие А.Ф. Козловского отметили в Ташкенте

В Российском центре науки и культуры в Ташкенте 15 10 15  состоялась конференция, посвящённая 110-летию со дня рождения  узбекистанского композитора  Алексея Фёдоровича Козловского (1905-1977). С докладами о жизни и творчестве юбиляра  выступили ученики  А.Ф. Козловского: музыковед Л.И. Красуцкая и профессор Ташкентской  государственной консерватории О.Р. Матъякубов. Научные доклады дополнила концертная программа, в которой прозвучали  классические сочинения русских, зарубежных композиторов и Алексея Козловского.

В концерте приняли участие И.Г. Галущенко, Н.В. Александрова, студенты  Ташкентской государственной консерватории,  Ташкентской высшей школы хореографии, квартет из Республиканского специализированного музыкального академического лицея имени В. А. Успенского.

Среди русских композиторов, внёсших большой вклад в развитие музыкальной культуры Узбекистана и заложивших основы киномузыки, был композитор, дирижёр и педагог А. Ф. Козловский . Он приехал в Ташкент в 1936 году после окончания Московской консерватории (1931) и пятилетней дирижёрской работы в Оперном театре имени К.С. Станиславского в Москве (1931–1933). В Узбекистане композитор, преподаватель Ташкентской консерватории и главный дирижёр и художественный руководитель симфонического оркестра Узбекской филармонии занимался проблемой симфонизации узбекской народной музыки. Он говорил об этом:

– В самом деле, что может быть радостнее, чем возвращать народу взятые у него фольклорные ценности, но возвращать претворёнными и обогащёнными всем арсеналом технических и эмоциональных средств современного оркестра?»[1].

А. Ахматова любила слушать преображённые и приближенные к европейскому восприятию сочинения Козловского, основанные на этническом фольклоре. «Тановар» — первое симфоническое произведение, написанное для женского голоса и симфонического оркестра, созданное на основе народных узбекских мелодий. «Тановар» (либретто Г. Л. Герус-Козловской) была посвящена образу юной актрисы Нурхон. ставшей жертвой религиозного фанатизма. Эта яркая эмоциональная и выразительная вокально-симфоническая поэма пользовалась большим успехом у слушателей.

Танец «Наманганский  тановар» в национальных костюмах изящно исполнили студенты  третьего курса Ташкентской высшей школы хореографии (руководитель профессор кафедры хореографии ТВШХ И.Г. Горлина). Сочетание  восточной  гибкой пластики  юных танцовщиц и  утончённой лирической мелодии передавало глубокое чувство любви композитора А.Ф. Козловского к Средней Азии, куда он попал не по своей воле, будучи в ссылке, но полюбив его всей душой, остался здесь до кона жизни воспевать его новыми  неслыханными дотоле ритмами.

Исследователь  истоков узбекской симфонической  музыки Н. Янов-Яновская называет период 20-30-х годов  «предысторией развития узбекской симфонической музыки, насыщенной интересными поисками и находками» целой плеяды русских композиторов и отмечает:  «Если В. Успенский стремился сделать свои обработки, прежде всего, «доступными восприятию национальной массовой аудитории, а В. Дешевов, М. Ипполит-Иванов, В. Золотарёв, «исходили из желания познакомить с узбекскими мелодиями неузбекскую аудиторию», то Р. Глиэр, С. Василенко, А. Козловский, Г. Мушель «предпринимали усилия найти взаимопонимание и с той, и с другой аудиторией»[2].

Именно поэтому музыка А.Ф. Козловского и сегодня звучит современно и доступно для любой аудитории. В концерте прозвучала «Иволга»  силами  учащихся третьего курса Ташкентской государственной консерватории: Севги Рузметова (флейта) и  Валерий Муслимов (фортепиано).

Очень часто на музыкальных вечерах в мемориальном музее М. Ашрафи и в Большом зале ТГК  Узбекистана исполняют один из шедевров композиторского  искусства  - сюиту «Лола». Сюита «Лола» обнаружила умение А. Козловского мыслить кинематографическими образами. Она была посвящена бытовавшему в народе празднику тюльпанов.

В 40-ые годы прошлого столетия он пишет музыку к спектаклям: Л. Леонова «Нашествие», И. Гончарова «Обрыв», Тирсо де Молина «Благочестивая Марта» и Ю. Чепурина «Сталинградцам». К этим годам относится и музыка, написанная к кинофильмам: «Дочь Ферганы», «Хирург», «Тахир и Зухра», «Ходжа Насреддин» » (реж. Н. Ганиев), в которых композитор сумел музыкальную концепцию синтезировать с общим драматургическим замыслом фильмов.

Позднее в 50-ые годы он создал множество опер и балетов, песен, романсов, связанных с национальной народной песенностью.

Выступивший на конференции  ученик А.Ф. Козловского, ныне Заслуженный деятель искусств Узбекистана, профессор ТГК Отаназар Рахимович  Матъякубов подчеркнул, какое особое место в творчестве А. Козловского занимает опера «Улугбек» (либретто Г. Л. Герус-Козловской), посвященная образу великого узбекского ученого, гуманиста и просветителя XV века, трагически погибшего от рук религиозных фанатиков. Создание этого гениального произведения было связана с огромными трудностями: так, например, в день премьеры её в Москве пропала декорация к спектаклю. У А.Ф. Козловского было много не только почитателей его таланта, но и завистников, - откровенно и правдиво комментировал этот  инцидент О.Р. Матъякубов и тут же добавил: «Однако ладонью солнца не заслонить».

Много сил и труда композитор отдал собиранию и записи народных песен и мелодий. Им записано более 100 украинских и около 300 узбекских народных песен в различных районах республики и, в том числе, с

известных певцов-хафизов. Теперь их поют всюду. Впервые эти песни я услышала в далёком от Ташкента новосибирском Академгородке в 2001 году на литературно-музыкальном вечере «Ташкентские страницы Анны Ахматовой». Сергей Ступаков из Санкт-Петербурга и Валентина Дю-

дуи из Новосибирска изысканно исполнили узбекские национальные произведения в обработке А.Козловского. Эти песни с упоением внимала Анна Ахматова, встретившая новый 1942 год в доме А.Ф. Козловского в Ташкенте в период своей южной эвакуации в годы войны. Это был перелёт из блокадного Ленинграда в Москву, и потом московским поездом 9 ноября 1941 г. Анна Ахматова приехала в Ташкент и пробыла здесь до конца мая 1943 года. О своей поездке в южную эвакуацию она писала в «Поэме без героя»:

«Все вы  мной любоваться могли бы,

Когда в брюхе летучей рыбы

Я от злой погони спаслась».

О сердечной дружбе Анны Ахматовой и А.Ф. Козловского рассказала  директор  общественного клуба-музея «Мангалочий дворик  Анны Ахматовой» А.В. Маркевич.

Анна Ахматова часто гостила в доме А. Козловского, во дворе которого царственно вышагивал журавль. Талантливый композитор написал музыку к «Прологу» и к «Поэме без героя», которая росла и формировалась в Ташкенте практически у него на глазах. И друзья знали об этом. Позднее Г.Л. Герус-Козловская напишет воспоминания об этой творческой дружбе семьи композитора с великим поэтом «Дни и годы одной прекрасной жизни. Воспоминания об Алексее Козловском»[3]. Эти мемуары вошли в  новую биографическую книгу «Алексей Козловский», сигнальный экземпляр которой продемонстрировал на конференции О.Р. Матъякубов, вместе с супругой принимавший активное  участие в её издании к 110 – летнему юбилею композитора.

В своём докладе «О влиянии творчества А.Ф. Козловского на музыкальное искусство Узбекистана»  О. Матъякубов раздвинул рамки названной темы, дополнив её своими рассуждениями о бесспорном благотворном воздействии  композитора на  поэзию Анны Ахматовой. В доме Козловских часто  его хозяин исполнял  на фортепиано «Реквием» В.А. Моцарта. Анна Ахматова молча и внимательно  слушала  талантливого пианиста. Не исключено, что в эти часы она вспоминала свою поэму «Реквием» (1935-1940) и всё пережитое с ней.

Музыка, написанная  А. Козловским к «Прологу» и «Поэме без героя» А. Ахматовой,  включала в себя разнообразные вокально-симфонические формы. Она не только раскрывала глубинные черты внутреннего мира человека, но и передавала музыку ахматовского голоса, не громкого, сдержанного, «с трещинкой», который сравнивали с набатом. «Такой голос мог поднять в атаку — волевой, воинственный» (Н. Татаринова).

В Ташкенте в годы южной эвакуации  А. Ахматовой сложился особый  богемный «назначенный круг», куда наряду с будущим литератором Эдуардом Бабаевым и его другом, будущим историком и детским писателем Валентином Берестовым, Фаиной Григорьевной Раневской, Еленой Сергеевной Булгаковой, Надеждой Яковлевной Мандельштам, Ксенией Некрасовой входили супруги Галина Лонгиновна и композитор Алексей Фёдорович Козловский.

«Поэма без героя», — утверждает современник А. Ахматовой Вл. Корнилов, — была для неё дороже всего. Анна Ахматова, ласково называвшая Галину Герус «Шехерезадой», Алексея Козловского — «Козликом», посвятила композитору и близкому другу стихи «Явление луны» и «Как в трапезной»:

 

«Как в трапезной — скамейки, стол, окно

С огромною серебряной луною.

Мы кофе пьём и чёрное вино,

Мы музыкою бредим... всё равно.

И зацветает ветка над стеною.

И в этом сладость острая была,

Неповторимая, пожалуй, сладость

Бессмертных роз, сухого винограда.

Нам родина пристанище дала».

 

На конференции, которая больше походила на  непротокольный юбилейный музыкально-поэтический камерный вечер в честь выдающегося композитора А.Ф. Козловского и его окружения  в «назначенном кругу», объединившем старшее и молодое поколение поклонников «Серебряного века»,   О.Р. Матъякубов с выражением и трогательным национальным акцентом прочитал стихотворение А. Ахматовой «Луна в зените», где были такие строки:

 

«Заснуть огорчённой,

Проснуться влюблённой,

Увидеть, как красен мкак.

Какая-то сила

Сегодня входила

В моё святилище, мрак!

Мангалочий дворик,

Как дым твой горек

И как твой тополь высок…

Шехерезада

Идёт из сада…

Так вот ты какой Восток!»

 

Алексей Фёдорович Козловский (1905–1977) пережил Анну Андреевну Ахматову(1889-1966) на целое десятилетие. Существует предание, что вдова

композитора привезла на одинокую могилу Ахматовой в Комарово горсть земли с его могилы, которая согрела вечный приют поэта отблесками азиатского солнца, по которому она всегда при жизни тосковала.

Уехав из Ташкента, А. Ахматова, ценившая бескорыстную дружбу, не оборвала связей с Эдуардом Бабаевым, Валентином Берестовым, Галиной Лонгиновой, Алексеем Козловским, Ниной Татариновой, Зоей Тумановой и другими ташкентцами. Для неё Ташкент оставался городом, над которым не властно время и в котором всех обогревает туркестанское солнце.

 

Гуарик Багдасарова