И снова о книге воспоминаний об Александре Файнберге "Лист с неровными краями…"

Александр Файнберг (1939-2009) – автор 15 поэтических сборников,  изданных в Ташкенте, Москве и Санкт-Петербурге. Они увековечили  память  большого мастера  слова. Книга воспоминаний о поэте Александре Файнберге, куда вошли 48 авторов, представляет собой  коллективный правдивый жизненный портрет не только поэта, но и талантливого журналиста , кинодраматурга. Она  многогранно воспроизводит образ  нашего современника и земляка-ташкентца, которому ничто человеческое не было чуждо. 

- «Мы родственники средь мирской тщеты» (перевод А. Файнберга), - словно отвечает ему его близкий друг и соратник,    народный поэт Узбекистана Абдулла  Арипов, назвавший в книге воспоминаний А. Файнберга «истинным другом узбекского народа и по-настоящему народным поэтом – всей своей жизнью и творчеством открывшем себе путь в Рай». 

Бесценны воспоминания режиссёра Джасура Исхакова «Поющий тростник», снявшего биографический фильм «Александр Файнберг»  в виде монолога поэта на музыку Румиля Вильданова.

Трогательны откровения Назима Туляходжаева о «ночных телефонных звонках», когда Саша Файнберг, разбудив его среди ночи, читал ему с хрипотцей в голосе новые стихи, и о том, как он  их ждёт до сих пор: «Привет, волчонок! Ты не сердись. Давай я тебе почитаю…»

Журналист Рустам Шагаев захватывающе интересно рассказал о фуршете на  своей персональной фотовыставке в честь 50-летнего юбилея, на которой был и Александр Файнберг. Тогда он обещал поэту сделать выставку в 60 лет, где он покажет и его уникальные снимки. Рустам сдержал своё слово. Фотопортрет А. Файнберга , автором которого является Р.Шагаев,  с пронзительным взглядом грустных глаз помещён на обложку книги воспоминаний о поэте. Поэт Александр Колмогоров внёс в книгу воспоминаний высочайшую исповедальную минорную тональность своим очерком «Нарисую, как смогу…» и своими трогательными элегическими посвящениями  А. Файнбергу: «О чём вы там шумите без меня?»,  «Встреча», «И его любила осень».

Учёный-лингвист Давлатбек Саъдуллае  в своём кратком очерке «Всё памяти моей знакомо…»,   признаётся как на духу:

-  Александр Файнберг – моя совесть. Я поверяю им мои слова-мысли, мои поступки. Обертоном звучит во мне его голос, не даёт сфальшивить^[1].

Писатель Александр Устименко в одноимённом очерке с названием книги со свойственными только ему чеканным отработанным стилем и простотой слога пересказал биографию Александра Файнберга в лицах, фактах, именах и сравнил своего героя с восточными кочевниками, лишь временно остановившимися со своим литературным караваном на ночлег, чтобы утром уйти во всемирное и  вневременное странствование…  В своём очерке писатель  объясняет одноимённое название книги и своего очерка стихотворением А. Файнберга, которое было опубликовано в сборнике «Лист» и прочитано  автором Алексею Устименко по телефону вслед за подаренной ему в этот вечер книгой незадолго до его ухода в вечность: «Над глубокими морями // звёзды в небе высоки. // Лист с неровными краями, // сохрани мои стихи. // Не для чтенья без запинки. // Строки жизни - // для души. // Как в тайге живут тропинки, // как в озёрах – камыши. // Каждый стих // лесной поляне, птице, облаку сродни. // Лист с неровными краями, // сохрани их, сохрани. // Не потомкам на закланье, // не для ропота молвы. // Как улыбку, // как дыханье // ветра, моря и листвы».

«На таких листах, - делает вывод А. Устименко, - пишутся завещания. Он и написал его когда-то давно, чтобы теперь, вынув из библиотеки всех своих стихов, сделать названием книги – последним завещанием для всех».

Особое место в книге воспоминаний занимают страницы Инны Коваль: «Познакомились мы в зазеркалье», записанные Алиной Дадаевой. Они отличаются нежным светом преданной женской любви как  рока, как  Божественного промысла – от прообраза поэта в её вещем сне до последних минут его бытования на земле и жизни после жизни (простите, читатель, за невольную тавтологию). Александр Файнберг эту хрупкую, но сильную прозорливую и заботливую женщину шутливо называл «Мурзилкой в свитере», «Инкой-льдинкой», «Инкой-журналисткой». Свой очерк о  единственном любимом человеке и друге жизни, с которым она вместе прошла большую часть  своего жизненного пути, Инна Коваль завершила оптимистично словами из автобиографии А. Файнберга: «Родился по собственному желанию. Умру по сокращению штатов. Надеюсь жить.»

Книгу завершает  стихотворение  Файнберга, которое он в своё время посвятил родительскому дому своей невесты Инны Коваль на улице Жуковской, 42, в котором часто звучали классическая музыка, арии из опер и оперетт,  романсы и стихи. Как всё, талантливо написанное А. Файнбергом, это личное стихотворение приобрело особую  масштабность, и частное в нём стало всеобщим:

Есть на свете один удивительный дом.

Там друзья собрались за весёлым столом.

Там в окошке весна. Там сирень и жасмин.

Кто-то песню поёт. Зажигает камин.

Там вино на столе. Там душа не во мгле.

Дай, Господь, чтобы помнили там обо мне.

Александр Файнберг  остался жить в своих стихах, киносценариях художественных, документальных, мультипликационных фильмов, воспоминаниях друзей о нём, настоящих и будущих. На всех страницах книги воспоминаний об Александре  Файнберге рассыпаны цитаты из его поэзии, его глубокомысленные изречения и просто шутки-прибаутки по разному поводу: это придаёт  особую жизненность главному герою повествования. Так, Рэма Волкова, соседка по  писательскому дому, чья семья прожила коммуной в удивительной близости с Сашей и Инной  Файнбергами тридцать пять лет, благодаря особой планировке , приводит  в своих откровенных мемуарах «И нежность, и буйство, и доверчивость, и разочарования» одно  мудрое высказывание Александра Аркадьевича о главном деле жизни поэта - о золотой поре поэтического творчества, когда, словно наитие, обрушивалась на него сладкая неизбежность писать стихи. Хрупкое это время, – отмечает автор, - требовало полной отдачи сил, напряжения души.

- Происходит что-то невероятное, - не мне одной рассказывал Саша. – Впечатление такое, что не только слова, целые строки идут откуда-то, что какой-то голос их диктует, а ты лишь записываешь на бумагу. Словно ты какое-то связующее звено, чуткая камышинка, улавливающая сигналы. Другой раз до утра не отпускает.

К утру обычно и вырастала стопка исписанных страниц^[2]. 

Невозможно пересказать в одной статье всю гамму чувств авторского коллектива, в зеркале которых заново  с невероятной полнотой освещается знакомое до боли открытое  лицо Александра Файнберга с русым чубом непокорных вьющихся волос над чистым высоким лбом, в белой водолазке и джинсах читающем свои стихи из первого сборника «Велотреки» в 1968 году, когда я впервые с ним познакомилась на его творческом вечере в нашей 79-ой школе на Чиланзаре.  В зазеркалье  мемуаров это лицо меняется, приобретает новые черты, пружинящую походку, когда он выходит на сцену и по три часа держит в очаровании и неслыханном оцепенении  всю разноликую аудиторию слушателей в  Академическом русском драматическом театре, Молодёжном театре Узбекистана, «Ильхоме», «Ахматовском музее», Ташкентском доме фотографии, Еврейском общинном центре, а исписанные листы с его стихами отлетают от него, как пули, в разные стороны.  И на закате дней –  6 июня 2009 года - возле памятника А.С. Пушкину, - когда на моё поздравление с присвоением ему за большой вклад в развитие культурных связей между Россией и Узбекистаном 3 декабря 2008 г. медали Пушкина, он, уже весь седой и не совсем здоровый, но как мальчишка, радостный и живой, с крепкой сигаретой в зубах, чуточку навеселе,  широко улыбается и, гордым взглядом указывая на медаль на груди, говорит, что  с утра уже отметил и это событие, и День рождения любимого русского поэта. Рядом  чествовали его великого пращура и  тёзку узбекские поэты, многие из которых стали его близкими друзьями: Абдулла Арипов, Сиражиддин Саид, Рустам Мусурман и другие.

Они проводят его в последний путь 15 октября 2009 года. Рустам Мусурман для своих воспоминаний выберет заключительную грустную строку из шутливого сонета А. Файнберга «Зеркала»: «Для слёз нужны простые зеркала». Он расскажет о муках и радостях перевода из поэзии своего русскоязычного собрата и сделает очень важное признание-наставление другим: «Вот и выходит – без преувеличения – чтобы изменилось мировоззрение человека, чтобы он осознал себя на какой-то более высокой жизненной ступени, для того, чтобы мелодия души достигла совершенства и обогатила внутренний мир, для всего этого поэзия Александра Файнберга жизненно необходима».

 Книга убеждает, что  поэт  оставил после себя не только прекрасные стихи, полные лирики и гражданского мужества, но и добрую память – увековеченная в Слове, она  теперь останется на  все времена. Сбылось заветное желание поэта:

Встаньте, родные, подальше,

Слово надгробное – дым.

Дайте уйти мне без фальши,

Дайте остаться живым.

Гуарик Багдасарова

 

Ташкент, 2016