В сокровенном безмолвии: вечер камерной музыки

17 октября в Органном зале Государственной консерватории Узбекистана состоялся концерт камерной музыки в исполнении трио выдающихся музыкантов: Никиты Стеценко (рояль), Мансура Кадырова (виолончель) и Жан‑Сэмуэля Беза (скрипка).

Никита Стеценко — молодой пианист, докторант и педагог кафедры специального фортепиано — неизменно поражает смелым репертуарным выбором и содержательными концертными программами, реализуемыми в тандеме с не менее яркими творческими исполнителями. Судьба объединила эту троицу: череда случайностей, доля везения и исключительный дар каждого создали гармоничный и запоминающийся ансамбль. И, прежде чем переходить к живому впечатлению от концерта, уместно чуть подробнее рассмотреть творческий путь и заслуги трио исполнителей.

И начнём с краткой биографии известного виолончелиста Мансура Кадырова. Будучи молодым музыкантом, он уже успел сделать себе имя участием в престижных международных конкурсах и выступлениями на ведущих мировых площадках, среди которых Kauffman Center (Канзас‑Сити) и Alice Tully Hall (Нью‑Йорк). Сегодня он занимает пост главного виолончелиста Филармонического оркестра Онтарио и возглавляет струнное отделение школы им. Глиэра, сочетая концертную деятельность с педагогической работой.

Жан‑Сэмуэл Без – неожиданная находка для сегодняшнего вечера. Настоящий виртуоз, его владение скрипкой покорит даже самого требовательного слушателя. Он является лауреатом международных конкурсов, был участником трио Spilliaert и совместных проектов с такими музыкантами, как канадский пианист Жан‑Люк Терриен. Его опыт в европейской камерной традиции и разносторонние коллаборации прекрасно отображают его яркую творческую личность.

И, конечно, сам Никита Стеценко, чья инициатива подарила нам такой прекрасный концерт. На счету у молодого пианиста победы на республиканских и международных конкурсах, премия «Мард ўғлон» и стипендия Yamaha. Его концертная деятельность хорошо показывает, как он сочетает сольные программы и камерные проекты, выступая и как солист, и как внимательный ансамблевый партнёр.

Судя по послужному списку музыкантов камерного концерта, можно не сомневаться в уровне его проведения и исполнительского мастерства. Это подтверждает и сам музыкальный репертуар, который отнюдь не каждый решился бы представить в рамках одного вечера на столь высоком уровне. Программа включала три масштабных сочинения камерного наследия: С. В. Рахманинов — Соната для виолончели и фортепиано g-moll, op. 19; С. Франк — Соната для скрипки и фортепиано A-dur; Ф. Мендельсон — Фортепианное трио №1, d-moll, op. 49. Каждое из этих сочинений — особый мир со своей философией, стилем и мышлением. В них живёт неповторимая история, и каждую нужно отобразить по-особенному, в соответствии со стилем композитора. Это требует не просто виртуозной техники, здесь нужна чуткая музыкальность и умение её донести за пределы сцены.

И уже в произведении Сергея Рахманинова Мансур Кадыров в тандеме с Никитой Стеценко воплотили идейную образность в целый звуковой мир сонаты. И чтобы понять, насколько проникновенно звучала интерпретация нашего дуэта, стоит обратиться к истории создания этого сочинения. Сама соната соль минор — одно из самых личных и проникновенных произведений Рахманинова, написанное в 1901 году, сразу после творческого возрождения композитора, ознаменованного Вторым фортепианным концертом. В ней удивительно соединены исповедальность русского романтизма и чёткость европейской сонатной формы. Рахманинов посвятил сочинение виолончелисту Анатолию Брандукову, и с самого начала подчёркивал: это соната для двух равных голосов, а не аккомпанирующее фортепиано и солирующая виолончель. Музыка здесь буквально «дышит» внутренним драматизмом. В четырёхчастной структуре изложен весь путь от сомнения и скорби к просветлению: тягучее Lento с его тяжёлым дыханием вступления, импульсивное Allegro scherzando, распахнутое Andante — как молитва — и светлый, торжественный финал, где тьма соль минора рассеивается в победный мажор. Именно это равновесие и глубину диалога великолепно уловили Никита Стеценко и Мансур Кадыров. С первых тактов сонаты внимание притягивал мягкий, глубокий тембр виолончели — без избыточного драматизма, но с внутренним волнением, будто звук рождается из тишины. Стеценко открыл вступление насыщенным, певучим звуком, с той широтой дыхания и гибкостью педализации, что так свойственны русской фортепианной школе. Дуэт сразу задал тон доверительного разговора, где инструменты не соревновались между собой, а вспоминали об одном и том же, сливаясь в едином музыкальном дыхании. Их исполнение отличалось ясной архитектурой и эмоциональной цельностью: драматические всплески сменялись моментами внутреннего покоя, а мощь фортепиано никогда не заслоняла виолончель, напротив — поддерживала её, словно оркестровое основание. Кадыров поражал пластичной кантиленой, насыщенной теплом и светом, так напоминающее мягкий тембр баритона. А Стеценко создавал вокруг линии виолончели широкое звуковое пространство, наполненное богатой гармонией. Финал же прозвучал собранно и вдохновенно — без внешнего блеска, но с подлинным ощущением просветления, словно страдания сменили покой и умиротворение. Их выступление стало не просто прошедшим мгновением прекрасного, то была настоящая исповедь исполнителей и всех присутствующих в зале.

Пройдя путь от самого одиночества до истинной свободы души, Жан-Сэмуэль Без и Никита Стеценко представили сонату Сезара Франка. Соната ля-мажор была написана в 1886 году и посвящена выдающемуся бельгийскому скрипачу Эжену Изаи, а именно к его свадебному торжеству. Композитор сумел соединить воедино французскую утончённость, немецкую стройность формы и глубоко личную эмоциональность.

Произведение строится на принципе циклической формы — главные темы, рождаясь в первой части, возвращаются в разных обличьях на протяжении всей сонаты, словно реминисценция, воспоминания, проходящие через призму времени. В исполнении Стеценко и Беза это единство формы ощущалось особенно остро. Первая часть прозвучала как тихое пробуждение чувства — мягкое, прозрачное, будто залитое утренним светом. Вторая — Allegro — принесла драматическое напряжение, вспышки страсти и виртуозную энергетику, где Без точно передавал смену эмоций от бурного восторга до тончайшей лирики. В Recitativo–Fantasia пианист подчеркнул философскую глубину музыки, её свободный, почти импровизационный характер: фортепиано звучало как отклик внутреннего голоса, тогда как скрипка Беза рассказывала исповедальную историю. А финал — радостный Allegretto poco mosso — стал подлинным примирением и просветлением, где обе партии соединились в светлом, гармоничном звучании, воплощающем идею духовной любви и взаимопонимания.

И так мы переходим к последнему концертному номеру – к фортепианному трио Мендельсона ре-минор. Сочинение было написано в 1845 году и стало одним из самых ярких произведений композитора в жанре камерной музыки. Оно было создано в зрелый период его творчества, когда Мендельсон находился под влиянием немецкой классической традиции, но при этом глубоко погружался в романтическую атмосферу. В отличие от предыдущих произведений, это трио отличает более глубокий эмоциональный подтекст и сложная структура, что связано с личными переживаниями композитора, в том числе с его размышлениями о жизни и смерти. В этом произведении Мендельсон обращается к циклической форме, где темы и мотивы, впервые представленные в первой части, возвращаются в последующих, как воспоминания, проходящие через призму времени.

В исполнении Никиты Стеценко, Жан-Сэмуэля Беза и Мансура Кадырова трио Мендельсона звучало с выдающейся точностью и глубиной, передавая все нюансы этого произведения. Начало трио, с его мягким и прозрачным звучанием, словно пробуждающим чувства, погружает в атмосферу утреннего света. Первая часть медленно развивается, создавая ощущение внутреннего напряжения, которое вскоре находит выход в более драматичном, энергичном Allegro. В этом контексте скрипка Беза и виолончель Кадырова играют ключевую роль в создании контраста, прекрасно передавая смену эмоций от напряженной страсти до утонченной лирики. В финальной части произведения, наполненной светлой гармонией и радостью, создаётся эффект примирения, где все три инструмента сливаются в едином звучании.

Окончание концерта стало подлинной феерией, оставившей неизгладимое впечатление. И слушатели были в таком восторге, что музыкантам пришлось повторно исполнить часть из три Мендельсона. Концерт превратился в самый настоящий интимный диалог, который был не просто исполнением, а чем-то гораздо более глубоким — своеобразной молитвой, покаянием, настоящим катарсисом. Зал, в свою очередь, стал живым участником этого процесса, поддерживая музыкантов своим вниманием и искренностью. Это был редкий момент, когда исполнители и аудитория слились в едином переживании. Надеюсь, что Никита Стеценко, Жан-Сэмуэль Без и Мансур Кадыров порадуют нас новыми выступлениями, где можно не только слушать, но и быть услышанным.