"Томирис": балет как судьба, музыка как исповедь, сцена как история

Есть спектакли, после которых зритель выходит из зала не просто впечатленным – он выходит внутренне измененным. Балет «Томирис», представленный в минувшую пятницу на сцене Государственного академического Большого театра имени Алишера Навои, относится именно к таким редким художественным событиям. Это не просто возвращение репертуарной жемчужины и не очередная реконструкция классической постановки, а мощный художественный акт памяти и переживания, где история и современность, миф и глубокие человеческие эмоции соединяются в цельное, живое произведение искусства. В этот вечер сцена перестала быть границей между прошлым и настоящим: она стала пространством, где легенда обретает дыхание, а герои – плоть и кровь.

Балет в двух действиях на либретто П. Узакова по повести Я. Ильясова «Пятнистая смерть» – это сценическая летопись судьбы женщины, матери, правительницы и воительницы. Сюжет хорошо известен: горькие потери, предательство, война и выбор между личным и общественной судьбой. Но здесь это не просто рассказ событий, а живое эмоциональное переживание, в котором каждая музыкальная фраза, каждый пластический жест несут глубокий смысл. Уже в первой сцене, где сакское племя хоронит своего вождя, зал словно затаил дыхание: музыка и движение вливались друг в друга, пробудив в зрителе глубокое эмоциональное участие.

Одной из ключевых сил спектакля становится оркестр. Музыка Улугбека Мусаева, исполненная с редкой художественной концентрацией, не просто сопровождает действие, она формирует пространство, в котором рождаются и развиваются образы. Композитор создал партитуру, насыщенную драматургией и психологической глубиной: здесь переплетаются восточные интонации и мотивы, напоминающие по сложности и выразительности симфоническую музыку XX века, включая тонкие ритмические сдвиги, богатую оркестровку, обилие контрастов и эмоциональных переходов, которые заставляют слушателя буквально жить происходящим на сцене. Музыка органично участвует в развитии сюжета и становится одним из главных творческих героев спектакля, усиливая драматизм сцен, создавая напряжение в конфликтах и открывая внутренний мир персонажей вплоть до самых тонких нюансов чувств и переживаний.

Дирижером спектакля выступил Садик Гаибов, для которого работа над партитурой стала истинным творческим вызовом и триумфом. Оркестр под его управлением звучал не только точно и слаженно, но и глубоко эмоционально: каждая атака, каждый взмах смычка и каждый тихий акцент проживались музыкантами, становясь частью драматургии балета. В звучании оркестра органично сочетались экспрессивная мощь и интимная лирика, жесткие ритмы и глубокие медитативные паузы, создавая музыкальную палитру, которая не просто сопровождала действие, но раскрашивала его внутренними эмоциональными оттенками. Сочетания инструментов, неожиданные гармонические повороты и насыщенность каждого такта усиливали психологическую напряженность сцен и помогали зрителю глубже прочувствовать переживания героев.

В беседе после спектакля маэстро Гаибов подчеркнул, что главной задачей музыкальной интерпретации стало раскрытие внутреннего мира каждого персонажа:

«Музыка Улугбека Мусаева уже во “Вступлении” переносит нас в VI век до нашей эры. Это вдумчивое, углубленное сочинение, где каждый номер точно отражает смысл происходящего на сцене. Здесь нельзя допустить простого музицирования – каждый звук должен быть прожит».

На вопрос о сложности партитуры маэстро ответил: «Почти каждый такт написан в разном размере. Малейшая невнимательность – и музыкант “выпадает” из ткани. К тому же много диссонансов, непривычных для восприятия. Но постепенно оркестр начал чувствовать замысел композитора, и музыка зазвучала органично».

Особое внимание он уделил образу главной героини: «Каждое появление Томирис – это новый психологический пласт: правительница, мать, женщина, воительница. Мне важно было раскрыть все эти состояния, не упрощая образ».

И, отвечая на вопрос о реакции публики, дирижёр был лаконичен: «Да, ожидания совпали. После спектакля в глазах зрителей – восторг и уважение. Многие признавались, что не могли сдержать слез».

Хореография Народного артиста Узбекистана Ибрагима Юсупова, в новой постановке осуществленная Заслуженным артистом Узбекистана, Народным артистом Каракалпакстана Замиром Нурымбетовым, бережно сохраняет дух оригинала, при этом приобретая ясную драматургическую линию и свежую сценическую энергетику. Противостояние Томирис и Фрады выстроено как столкновение двух мироощущений, а каждое движение тела, каждый танцевальный дуэт и массовая сцена звучат в унисон с музыкальными темами, создавая ощущение органической целостности.

Центральная фигура спектакля – Томирис в исполнении Мафтуны Алимовой – предстает образом редкой сценической силы: величественная и ранимая, строгая и нежная, решительная в бою и глубоко трагичная в материнской утрате. Каждый ее выход на сцену – это глубокий психологический портрет, где музыка через пластическое движение формирует эмоциональное пространство героини. Ее путь от сомнения к несокрушимой решимости – это не только хореографическое решение, но и музыка, которая становится голосом ее души.

Образ Кира, воплощенный Тимуром Шангариевым, впечатляет мощью и внутренним напряжением. Это сложный, трагический персонаж, чья музыкальная тема сопровождается широкими, напряженными оркестровыми полотнами, подчеркивающими его внутреннюю драму и ослепленность собственной властью. В дуэтах с Томирис музыка словно вступает в диалог с хореографией, усиливая смысловое содержание сцен и превращая конфликты в глубокие эмоциональные переживания.

Особой лирической линией становятся образы Спаргапы и Райяды, исполненные Данияром Хасмановым и Эльмирой Юсуповой. Их дуэты – светлые по тону музыкально-хореографические эпизоды, где оркестр мягкими, но выразительными фразами подчеркивает хрупкость надежды и чистоту чувств в мире жестоких столкновений и политических интриг. Их трагическая история контрастирует с драматическим звучанием остального действия, делая финальные события еще более пронзительными.

Ярким драматургическим акцентом становится образ Фрады в исполнении Умида Кадырова – персонаж, чья музыкальная характеристика, резкая по ритму и насыщенная диссонансами, отражает внутреннюю нестабильность и разрушительную жажду власти.

Работа художника-постановщика Зубайдулло Батырова и художника по костюмам Лобар Палвановой усиливает музыкальные образы: декорации и костюмы визуально дополняют музыкальную палитру, делая каждую сцену живой, насыщенной цветом и текстурой.

Эпилог спектакля – утро нового дня. Томирис ломает меч над головами побежденных врагов – не как акт мести, а как символ отказа от бесконечного круга насилия. В этот момент «Томирис» поднимается над конкретным историческим сюжетом и становится универсальным высказыванием о цене свободы, ответственности власти и силе человеческого духа.

Балет «Томирис» предстал перед публикой как цельное, мощное произведение, в котором оркестр и музыка становятся неотъемлемыми соавторами драматургии, придавая сценическому действию масштаб, глубину и эмоциональную плотность. Это спектакль, доказывающий, что национальный балет способен говорить языком сильных эмоций и глубоких смыслов, оставляет после себя ощущение прикосновения к большому искусству, где восхищение красотой формы соединяется с глубоким внутренним откликом.